Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Степень личного вклада Грибоедова в составление Уложенной книги оценивается специалистами по-разному. Н. А. Полевой и М. Ф. Владимирский-Буданов предполагали наличие в комиссии «почётных членов», не вмешивавшихся в собственно законотворческую деятельность, осуществляемую дьяками. Позднее А. И. Яковлев именовал Фёдора Грибоедова «единоличным творцом Уложения». В то же время известный историк С. Ф. Платонов, исходя из представлений о старомосковском местничестве, ограничивал роль незнатного дьяка ведением деловой переписки с приказами. По мнению лингвиста П. Я. Черных, «если Одоевскому как ответственному редактору принадлежало общее руководство деятельностью комиссии, то авторская работа осуществлялась главным образом Грибоедовым» . Этот вывод подтверждается и языковедческим анализом сохранившихся сочинений членов Уложенной комиссии. Кроме того, для выполнения рутинного канцелярского труда не требовалось производить Грибоедова в дьяки. Косвенным свидетельством существенной роли Грибоедова в подготовке Уложения служит его участие в переводе Уложенной книги на латинский язык в 1663 году.

Деятельность после 1649 года

В 1649-1660 годах Грибоедов продолжал работать в Казанском приказе, дослужившись к 1654 году до чина старшего дьяка. 13 января 1659 года он был включён в состав посольства к украинскому гетману Ивану Выговскому, а летом, вероятно, находился в русском стане при осаде Конотопа и отступлении к Путивлю. В октябре того же года Грибоедов ездил с главой Казанского приказа князем Алексеем Трубецким в Запорожье для участия в раде, возведшей на гетманство лояльного Москве Юрия Хмельницкого. За дипломатические успехи (новый гетман подписал Переяславские статьи, существенно ограничивавшие автономию Войска Запорожского) дьяк в феврале 1660 года получил от царя «шубу отлас золотой в 50 рублёв, да кубок в 2 гривни, да к прежнему его окладу придачи поместного окладу 150 четей, денег 20 рублёв, да на вотчину 2000 ефимков» .

С 16 января 1661 года Грибоедов служил в центральных органах военного управления: сначала в Приказе полковых дел, а с 11 мая 1664 года - в Разрядном приказе. В январе 1669 года дьяк вошёл в состав комиссии для переговоров с представителями архиепископа Черниговского Лазаря и гетмана Демьяна Многогрешного. К этому же времени относится награждение Грибоедова Алексеем Михайловичем за написание «Истории о царях и великих князьях».

К 1670-м годам дьяк имел поместья в Алатырском, Арзамасском, Каширском, Коломенском и Переславском уездах, а также вотчины в Вяземском уезде. Его двор в Москве располагался в районе «Устретенской сотни, по Покровке». С 13 октября 1670 года по 29 мая 1673 года Грибоедов вновь числился дьяком Приказа Казанского дворца. В документе, датированном «новолетием» 1 сентября 1673 года, о дьяке говорится уже как о покойном.

О семейной жизни Грибоедова сохранилось мало сведений Известно, что его жену звали Евдокией, а одну из дочерей - Стефанидой. Двое сыновей дьяка находились на государственной службе. Старший, Григорий Фёдорович, был стольником и с 1693 года - воеводой в Илимске. Младший, Семён, тоже стал стольником, затем служил полковником московских стрельцов, участвовал в Хованщине, был бит кнутом и сослан в Тотьму, где и умер в 1708 году. Владел имением Хмелита под Вязьмой. По линии матери от него происходил Александр Сергеевич Грибоедов, автор «Горя от ума».

«История о царях и великих князьях»

Условия создания

Сохранение традиций официального общерусского летописания представлялось властям делом исключительной важности. Распространившиеся после Смуты «баснословные» исторические повести не признавались полноценным продолжением летописей. 3 ноября 1657 года Алексей Михайлович распорядился создать специальный Записной приказ, сотрудники которого Тимофей Кудрявцев и Григорий Кунаков должны были описать «степени и грани царские» от Ивана Грозного до Переяславской рады. Однако весной 1659 года приказ по неизвестным причинам был ликвидирован. В 1667 году Грибоедов, к тому времени зарекомендовавший себя усердной службой и известный литературными способностями, получил от правительства персональное поручение продолжить Степенную книгу от конца XVI до середины XVII века. Советский историк Л. В. Черепнин объяснял выбор кандидатуры Грибоедова тем, что дьяк был «лицом, которое принимало непосредственное участие в политической жизни Русского государства» . Привлечение к подобному заказу светского человека считается одним из проявлений начавшегося обмирщения русской культуры.

В XVII веке летопись уже не удовлетворяла запросов жизни. Простое накопление сведений уже не обеспечивало потребность дипломатов, чиновников и монархов в знаниях о родной державе и взаимоотношениях с соседями. Начинаются попытки создать обзоры русской истории, прежде всего воспитательного характера.

«История…» Фёдора Грибоедова.

В 1657 году по приказу Алексея Михайловича был организован Записной приказ. Он просуществовал всего два года и был предназначен для сбора источников и создания трудов по истории России.

Продолжил деятельность Записного приказа Фёдор Грибоедов – дьяк Приказа Казанского дворца, участник комиссии по созданию Соборного уложения 1649 года, деятель Переяславской Рады.

Труд Ф. Грибоедова назывался «История о царях и великих князьях Земли Русской» и начинался от конца XVI века до времени правления царя Алексея Михайловича. Это было своеобразное продолжение «Степенной книги». Труд закончен в 1669 году, за что автор получил заложенное вознаграждение.

Источники: «Степенная книга», «Русский хронограф», «Сказание иже что содеяся во гражданстве» Авраамия Палицына, «Грамота об избрании на престол царя Михаила Фёдоровича», «Соборное уложение» патриарха Феофана, а также различные приказные записи.

Характер работы : компиляция больших отрывков и отдельных фраз из вышеупомянутых сочинений.

Основные идеи : Царская родословная начиналась от Августа – кесаря Римского.

Предыстория воцарения Романовых, включая события Смуты. Анализа политических событий не проводилось. Виновником всех бед объявлялся Борис Годунов, а самое большое внимание уделялось восшествию на престол Михаила Романова.

Предназначение «Истории…» : С. Ф. Платонов предположил, что «История…» была составлена для первоначального руководства и воспитания царских детей, чтобы они знакомились с историей своей Родины, семьи и «судьбами великого княжения Московского».

Книга, дополненная перечислением всех детей Алексея Михайловича и членами многих боярских фамилий, имела большое хождение в придворной среде.

Синопсис.

Слово «синопсис» означает «новый взгляд», то есть краткий обзор. В данном случае «Обозрение российской истории».

Полное заглавие : «Синопсис, или краткое собрание из разных летописцев».

Первое издание 1672 года в Киево-Могилянской академии.

Источники : историки считают «Синопсис» сокращением хроники Феофана Сафоновича, автор ссылается на «Повесть временных лет» Нестора, полностью вошла третья редакция «Сказания о Мамаевом побоище», привлечены данные античных и средневековых авторов, использованы греческие хронографы, немецкие летописцы и церковная всемирная история Барония.

Популярность «Синопсиса» : 200 страниц печатного текста небольшого формата, изложение текста в лёгкой литературной форме. С 1672 по 1836 год вышло 30 изданий данной работы. По «Синопсису» изучал русскую историю М. В. Ломоносов.

Авторство текста : традиционно авторство «Синопсиса» приписывается Иннокентию Гизелю – архимандриту Киево-Печерской лавры. Но на Руси с древности была распространена традиция создавать свои произведения анонимно «по благославению и во славу Божию». По мнению исследователей «Синопсиса» А. С. Лаппо-Данилевского, И. А. Шляпкина, И. Максимовича и других, Гизель был скорее цензором, редактором и публикатором изданий в типографии Киево-Печерской лавры.

Влияние личности автора на «Синопсис» : Гизель был духовным писателем философско-схоластической школы. Читал курс философии. Написал труды «Мир человека с Богом», «О истинной вере» и другие. Он был представителем украинской церковно-феодальной верхушки, поэтому ему необходимо было сохранять хорошие отношения и с Москвой, и с духовенством Правобережной Украины.

· В «Синопсисе» он обходил вопросы, связанные с противостоянием Киева и Москвы;

· Накануне заключения «Вечного мира» 1686 года он сформулировал идею об общности славянских народов, на примере Киева показал переплетение исторических судеб этих народов, подчеркнул предопределённость воссоединения;

Б. П. Николаев , Г. Д. Овчинников ,

Е. В. Цымбал

ИЗ ИСТОРИИ СЕМЬИ ГРИБОЕДОВЫХ

(ПО АРХИВНЫМ МАТЕРИАЛАМ)

История семьи Грибоедовых до сих пор в литературе практически не рассматривалась. Основная причина этого явления - отсутствие семейного архива Грибоедовых. В биографии А. С. Грибоедова еще много неразгаданного и спорного, особенно мало изучены детские и юношеские годы драматурга. Настоящая публикация ставит своей задачей в какой-то мере восполнить этот пробел. В фондах Государственного архива Владимирской области (ГАВО) нами выявлено свыше 50 дел, содержащих неизвестные ранее материалы о семье Грибоедовых. Их частичное рассмотрение позволит ввести и в научный обиход новые факты биографии писателя.

Происхождение рода Грибоедовых как со стороны отца, так и со стороны матери драматурга, традиционно ведется без каких-либо исторических оснований от выходцев из Польши Гржибовских, которые стали писаться Грибоедовыми. На наш взгляд, эта версия весьма сомнительна. Фамилия Грибоедовых встречается в русской истории еще в 1503 г. в Новгороде. Возникновение «польской» версии объясняется существовавшей модой выводить свой дворянский род непременно от иностранцев. Русское дворянство, в большинстве своем служилое, - вчерашние крестьяне и смерды, со временем стремилось отмежеваться от своего «низкого» происхождения с помощью иноземных предков.

Прямым предком А. С. Грибоедова по матери был Федор Иоакимович Грибоедов, дьяк Приказа Казанского дворца (1632-1634 гг.), разрядный дьяк (1664-1671 гг.), член Комиссии по составлению Соборного уложения 1649 г., автор «Истории о царях и великих князьях земли Русской».

В неопубликованном формулярном списке А. С. Грибоедова от 24 декабря 1815 г., копия которого хранится в ИРЛИ (Пушкинском Доме) в Грибоедовском собрании Н. К. Пиксанова, на вопрос «Из какого состояния и буде из дворян» Грибоедов записал: «Из дворян Владимирской губернии». Владимирская фамилия Грибоедовых, из которой происходил писатель, известна в этом крае уже в первой четверти XVIII в. Их родословная,

согласно «Списку дворянских родов, внесенных в родословную книгу Владимирской губернии» за 1792 г. и «Делу Владимирского дворянского депутатского собрания по внесению в дворянскую родословную книгу Владимирской губернии рода Грибоедовых» (1792 г.), ведется от Семена Лукьяновича Грибоедова. Далее следуют Леонтий Семенович, отставной капрал Никифор Леонтьевич, надворный советник Иван Никифорович и, наконец, отец писателя - секунд-майор Сергей Иванович.

В «Алфавитном списке дворянских родов Владимирской губернии» род Грибоедовых записан в VI часть, в которую вносились только «древние, благородные дворянские роды», возведенные в дворянство до 1685 г. (до отмены местничества). Хотя фамилия Грибоедовых и значится в списках фамилий, записанных в VI часть дворянской родословной книги Владимирской губернии, но департаментом Герольдии правительствующего Сената в правах дворянства утверждена не была. Это произошло от того, что представители рода Грибоедовых не смогли документально подтвердить свое дворянство до 1685 г. и, следовательно, не имели права, как претендовал И. Н. Грибоедов в 1792 г., на запись их рода в VI часть дворянской родословной книги.

Дед А. С. Грибоедова Иван Никифорович (1721-1800) шестнадцати лет от роду поступил солдатом в лейб-гвардии Преображенский полк. 18 марта 1741 г. был произведен в капралы и в этом же чине во время Русско-шведской войны участвовал в сражениях при взятии городов Гельсингфорса и Фридрихсгама. В 1747 г. он был произведен в фурьеры, в 1748 г. - в каптенармусы, в 1749 г. - в сержанты. 20 сентября 1755 г. по именному указу выпущен капитаном в армейский Сибирский гренадерский полк. В 1758 г. - отставлен с производством в следующий чин - секунд-майора и определен к Подушному двору в Переславль-Залесский, затем в том же году переведен в Арзамас. В 1764 г. он был направлен во Владимир «воеводским товарищем с награждением чином коллежского советника, а по открытии в 1779 г. Владимирской губернии, определен в губернский магистрат председателем». При выходе в отставку в 1781 г. награжден чином надворного советника.

И. Н. Грибоедов, хотя и занимал довольно высокий административный пост, помещиком был небогатым, так называемым мелкопоместным. По справке за 1780 г. ему принадлежало во Владимирской губернии в Покровской округе в «сельце Федоркове, Митрофанихе тож», и во Владимирской округе в сельце

Сущеве и д. Назарове всего «восемьдесят восемь душ мужеска пола».

И. Н. Грибоедов имел сыновей Никифора, Сергея и дочь Катерину, в замужестве Палицыну. Старший сын, Никифор Иванович (1759?-1806), начал службу в 1773 г. в конной гвардии. Вышел в отставку поручиком 1 января 1780 г., а по отставке избран дворянством во Владимирский уездный суд заседателем. С 10 ноября 1780 г. служил заседателем в Верхнем земском суде. В 1784 г., при выходе на пенсию, произведен в титулярные советники.

Обратимся теперь к биографии отца драматурга - Сергея Ивановича Грибоедова (1761?-1814). Сведений о нем сохранилось немного, но они довольно характерные.

Осенью 1782 г., временно освобожденный от военной службы, поручик Ярославского пехотного полка С. И. Грибоедов прибыл во Владимир. Сразу же по приезде во Владимир он вошел «в компанию помещиков, занятых мотовством». Жертвой этой компании стал местный несовершеннолетний дворянин Никита Артамонович Волков, находившийся под опекой своего родственника прокурора Сушкова. Обыграв Волкова в карты в общей сложности на 14 тысяч рублей, «компания» способствовала полному его разорению. В эту скандальную историю вынужден был вмешаться Владимирский и Костромской генерал-губернатор Р. Л. Воронцов, предложивший наместническому правлению обязать игроков возместить ущерб, нанесенный ими пострадавшему.

В единственных воспоминаниях современника, относящихся к началу 1800 г., в которых упоминается отец драматурга, сказано, что в свои редкие приезды в Москву из деревни С. И. Грибоедов не расставался с картами и проводил дни и ночи за азартной игрой вне дома. Действительно по выходе в отставку в 1785 г., не имея собственного имения, С. И. Грибоедов жил то в Москве, то во Владимире, то в сельце Федоровке Покровской округи, где проживали его отец и старший брат. Неподалеку, в сельце Дорофейцеве, Афанасьеве тож, жила его сестра Катерина Ивановна со своим мужем, отставным капитаном Ефимом Ивановичем Палицыным. Грибоедовым принадлежали во Владимирской губернии и другие имения, но все это были мелкие поместья, большей частью находившиеся в совместном с другими помещиками владении.

В конце декабря 1796 г. во Владимире должны были состояться «выборы дворян к должностям». В связи с этим на земские суды возлагались обязанности оповещать помещиков о предстоящих выборах и «отбирать у них послужные списки». Однако, как сказано в переписке между Судогодской дворянской

опекой и предводителем дворянства, «..секунд-майор Грибоедов хотя список и дал, но письменно суду отозвался, что он за болезнею своею к выбору во Владимир быть не может». В делах Судогодского земского суда сохранился послужной список С. И. Грибоедова : «Лет - 35, из дворян Владимирского наместничества, сын надворного советника Ивана Грибоедова, при ком и ныне нахожусь, собственного имения не имею. В службу вступил в 1775 г. 18 марта кадетом в Смоленский драгунский полк, из оного взят в штат к его сиятельству г-ну генерал-поручику и разных орденов кавалеру князю Юрию Никитичу Трубецкому, где находился при нем в Крыму капитаном в Кинбурнском драгунском полку. Государственной военной коллегией за имеющимися болезнями отставлен с награждением секунд-майорским чином 16 октября 1785 года. В походах был, в штрафах не бывал. Женат на дворянке статского советника Федора Алексеевича Грибоедова на дочери его Настасье Федоровне, имею детей малолетних, сына Александра и дочь Марью, которые и находятся при мне».

Здесь необходимо рассмотреть вопрос о местопребывании семьи Грибоедовых в 1795-1800 гг. Во всей биографической литературе о писателе прочно укоренилось мнение, что Грибоедовы безвыездно жили в Москве. Это как будто подтверждает находка, сделанная в фонде Московской духовной консистории в 1950-х гг. А. И. Ревякиным. Здесь, в метрической книге церкви Успения на Остоженке за 1795 г., исследователь обнаружил запись: «Генваря 13 в доме Прасковьи Шушириной, у живущего в доме ее секунд-майора Сергея Ивановича Грибоедова родился сын Павел». Но в исповедных ведомостях той же церкви за этот год Грибоедовы проживающими в доме Шушириной уже не значатся. Регистрация духовных исповедей в русских православных церквях начиналась с Великого поста и заканчивалась осенью. Несомненно, что до ее начала Грибоедовы и покинули дом на Остоженке. А причиной отъезда Грибоедовых из дома Шушириной послужило следующее обстоятельство. В начале мая П. И. Шуширина получила из Московской управы благочиния разрешение на перестройку ее «жилых деревянных корпусов на Остоженской улице». Надо полагать, что перед началом работ по перестройке «корпусов» Шуширина заранее известила Грибоедовых о необходимости выезда из ее дома. Но куда они выехали? Казалось, кроме старой русской столицы другого места проживания Грибоедовы выбрать не могли. Но длительные разыскания, проведенные несколькими исследователями в московских архивах, не подтверждают этого предположения. С момента выезда Грибоедовых с Остоженки до 1801 г. никаких следов их пребывания в Москве

обнаружить не удалось. Возможно, они проживали в это время вне Москвы, в каком-нибудь из своих владений.

В пользу этого предположения можно привести следующие факты: когда 2 марта 1786 г. скончался отец Н. Ф. Грибоедовой , по наследству ей досталось в различных губерниях «192 души мужеска пола», и еще «208 душ» она получила от своей матери в 1791 г. в приданое. Однако, к 1798 г., судя по различным документам, у нее осталось не более 60 душ.

В «Книгах выданных свидетельств дворянам Владимирской губернии» за 1794 г. упоминается, что Н. Ф. Грибоедова приобрела в Судогодской округе сельцо. В деле «Донесения уездных судов о явке купчих» за 1794 г. сохранилась копия купчей на это сельцо, в которой сообщается, что 21 февраля 1794 г. Н. Ф. Грибоедова приобрела «за девять тысяч рублей у полковника Якова Иванова сына Трусова недвижимое имение в Судогодской округе сельцо Тимирево, Введенское тож, все без остатку со всеми в том Введенском городским и крестьянским строением и прудом, с хлебом стоячим и молочным и в земле посеянном, со скотом и с птицами, а людей и крестьян с женами и с детьми <... > мужска пола семи, женска девяти душ».

Итак, можно предположить, что Грибоедовы какое-то время с лета 1795 г. по 1800 г. жили в сельце Тимиреве. Это предположение подтверждается и тем, что в сельце Тимиреве находились в те годы дворовые люди Грибоедовых. По всей вероятности, жизнь в деревне тяготила Н. Ф. Грибоедову , но стесненность в средствах вынуждала ее смириться.

Фронтальный просмотр актовых книг Владимирской губернии за 1795-1798 гг. показал, что со времени покупки сельца Тимирева Грибоедовы не произвели ни одной купли-продажи, в то время как их московская и владимирская родня таких операций совершила бесчисленное множество. Однако с начала 1799 г. благосостояние семьи Грибоедовых резко улучшилось. 7 февраля 1799 г. С. И. Грибоедов приобрел за 800 рублей в Судогодском уезде у помещицы Ф. Н. Барановой сельцо Моругино. 8 июля того же года на имя своей дочери Марьи Сергеевны родители оформили купчую на 7 дворовых людей на сумму 400 рублей, полученных от ее бабки Прасковьи Васильевны, а также 18 крепостных людей из сельца Сущева Владимирской

Несомненно, что такую большую сумму денег на приобретение недвижимой собственности, Грибоедовы взять со своих крепостных были не в состоянии. Такие деньги они могли получить только со стороны. В связи с этим следует обратить внимание на то, что время приобретений семьи Грибоедовых совпадает с болезнью Ивана Никифоровича Грибоедова. В делах Покровского уездного суда за 1799 г. записано: «За болезнею не прибыл на выборы советник И. Н. Грибоедов, 78 лет от роду». Вероятно, будучи в преклонном возрасте, И. Н. Грибоедов решил выделить часть своего капитала сыну на покупку Моругина, а его жена, П. В. Грибоедова, отдала свои наследственные вотчины внукам, оформив передачу купчими крепостями.

В декабре 1799 г. во Владимире происходили очередные дворянские выборы, на которые, сославшись на «болезнь», С. И. Грибоедов также не прибыл. Несмотря на это, в январе 1800 г. он попросил пропуск для проезда в Москву, который и был ему выдан 27 января.

Далее разыгрывались события довольно удивительные. Ни «болезнь», ни отсутствие на выборах не помешали С. И. Грибоедову

быть избранным во Владимирское депутатское собрание от Вязниковской округи, в которой он не проживал и не имел поместий. При утверждении на должность 29 марта его кандидатуру поддержал Владимирский губернатор Павел Степанович Рунич, хорошо знакомый с Алексеем Федоровичем Грибоедовым - братом Н. Ф. Грибоедовой (впоследствии сын П. С. Рунича - Д. П. Рунич женился на племяннице Н. Ф. Грибоедовой - Екатерине Ивановне Ефимович). Видимо, родственники Н. Ф. Грибоедовой способствовали этому назначению, полагая, что служба поможет С. И. Грибоедову поддержать материальное положение семьи. С. И. Грибоедову дано было знать, чтобы он немедленно явился к должности. 3 апреля 1800 г. он прислал в Депутатское собрание записку, что он «по болезни избегает должности», и просил «благоволено б было меня освидетельствовать». Освидетельствование, проведенное оператором Владимирской врачебной управы Невиандом, показало, «что он по застарелой цинготной болезни не только оной, но и никакой другой должности исправлять не может», ввиду чего С. И. Грибоедов и был отставлен от должности.

Несколько ранее, 5 июля 1799 г., в Москве в своем доме, расположенном в приходе церкви Девяти мучеников, что близ Пресни, скончалась вдова прокурорша Анна Алексеевна Волынская. А. Ф. Грибоедову она приходилась родной теткой. Как и у А. В. Нарышкина, детей у нее не было. Согласно воле покойной, А. Ф. Грибоедову должны были достаться ее «святые образы», а главное состояние Волынской - подмосковное «село Мартемьяново и в Пресненской части Москвы благоприобретенный дом со всем строением, садом, мебелью и в нем имуществом», - завещалось ее родне по мужу. Однако такое решение явно не устраивало ее племянника. Он начал против Волынских судебную тяжбу, которая, по обнаруженным нами до сих под документам, не дает окончательного решения, кому же досталось имение. Но из спорного дела Н. Ф. Грибоедовой с Н. Н. Басаргиной, которое рассматривалось в мае 1814 г. в Московском надворном суде, очевидно, что владельцем дома Волынской все же стал А. Ф. Грибоедов . В объяснительной записке в суд о времени приобретения своего дома Настасья Федоровна сообщила: «...сгорелый не каменный, а деревянный дом с землею никогда покойному мужу моему не принадлежал, а есть мой собственный, доставшийся в 1801 году октября 18 дня по купчей от коллежского советника Алексея Федоровича Грибоедова». Таким образом, Н. Ф. Грибоедова стала владелицей деревянного дома в Москве, что в «приходе церкви Девяти мучеников, близ Пресни и Кудрина», в котором и жила семья Грибоедовых до осени 1812 г.

Владимирский губернатор Супонев сделал представление командиру полка графу Салтыкову и московскому обер-полицмейстеру Ивашкину о недопустимости подобных явлений. В ответ Салтыков и Ивашкин писали, что «при проходе их команд чрез город Покров, нижние чиновники находились при них, но, чтобы показанное Покровским городничим было справедливо, они не знают, поелику об оном, ни он, городничий, ниже кто из его подчиненных не доносил, и виновных по сему предмету, они никого не находят».

Дальнейший маршрут полка проходил по почтовому тракту через города Владимир, Муром и далее на Казань. 8 сентября 1812 г. корнет Грибоедов заболел и остался во Владимире. Полк продолжал укомплектовываться в Казани. Довести дело до конца Салтыкову не удалось - в конце 1812 г. он умер; с его смертью формирование полка практически прекратилось, но собранные гусары не были распущены. Еще до смерти Салтыкова последовал приказ Главнокомандующего по армии за № 99, который предписывал: «Московский гусарский полк направить к Могилеву и соединить с Иркутским, обратив последний в гусарский, и назвать Иркутским гусарским полком, дав ему форму, утвержденную для полка Салтыкова . А форма его такая: ментик, дулама и ташка - черные с желтыми шнурами, кушак с кистями - желтый с черным; вальтрап черный с малиновым докладом и желтым вензелем. Офицеры отличались золотым шитьем и шнурами». Полк был подчинен генералу-от-кавалерии Кологривову , приступившему накануне к формированию кавалерийских резервов в г. Муроме Владимирской губернии.

В апреле 1813 г. Иркутский гусарский полк (его Московская часть) в количестве «560 человек штаб- и обер-офицеров и нижних чинов, а также подводных лошадей сто осьмнадцать» на обратном пути из Казани снова прошел через Владимир. Командовал полком подполковник Наумов. По пути полк собирал оставшихся в госпиталях и выздоровевших или просто отставших от своих эскадронов людей. Александр Грибоедов в строй не вернулся. В ежемесячных рапортах полка вплоть до октября 1813 г. значится: «корнет Грибоедов за болезнью в г. Владимире».

Во время болезни Александр Грибоедов скорее всего находился в одном из владимирских имений отца или матери, так как «лазарет... и все в губернском городе обывательския квартиры»

были «наполнены прибывшими сюда из Москвы и с мест сражений больными». Число больных было так велико, что их размещали и в окрестных селениях. Заболевания распространялись, и возникала опасность эпидемии. Владимирское губернское правление запросило инспектора врачебной управы Невианда об эпидемической обстановке и санитарных мерах, принимаемых для пресечения болезней. Невианд в своем рапорте от 6 ноября 1812 г. отвечал, что «существующая болезнь не принадлежит в число повальных болезней, но единственно начало свое восприяла, во-первых, от осеннего годового времени, которого по причине частых перемен атмосферы, наклонность делает к разным болезненным припадкам; к тому же больные временного военного госпиталя, в немалом количестве одержимыя горячками <... > за теснотою в городе, находятся по избам с нуждою обывателей, от тесноты и гнилого от больных запаху, а так же и от беспечности самих хозяев подверглись той же участи, хотя по наставлению штабс-лекаря все меры к пресечению болезни приняты были, как-то: курение по избам, отделение больных от здоровых, проветривание покоев и чистота».

В 1812-1813 гг. во Владимире и Владимирской губернии находились отец и мать Александра Грибоедова. Здесь у них было много родственников и знакомых. Так, во Владимире на Дворянской улице в эти годы жила семья отставного поручика Семена Михайловича Лачинова. С его женой - Наталией Федоровной (урожденной Грибоедовой), Настасья Федоровна особенно была дружна. Во многих юридических документах Грибоедовых крепостной Лачиновых Павел Маслов выступает их доверенным лицом. Дочь Н. Ф. Лачиновой Варвара Семеновна, в замужестве Смирнова (1795 - ?), воспитывалась «в Москве вместе с Александром Грибоедовым в доме его матери». Впоследствии сын В. С. Лачиновой Д. А. Смирнов (1819-1866) стал первым биографом А. С. Грибоедова. Во время Отечественной войны 1812 г. Александр Грибоедов навестил усадьбу Лачиновых - сельцо Сущево, где как память о его пребывании долго сохранялась «Грибоедовская беседка». Уцелел ее снимок, сделанный М. Ю. Смирновым в 1909 г. Она представляла собой небольшой бревенчатый домик и была вполне пригодна для жилья.

Интересные подробности о пребывании Александра Грибоедова в Сущеве до сих пор в живой памяти преемственно хранит праправнучка Д. А. Смирнова , Екатерина Михайловна Суздальцева. Она рассказывает: «Когда больной Грибоедов приехал

в Сущево, кто-то из дворовых людей привел к нему деревенскую знахарку Пухову, которая взялась его вылечить. Она лечила его настоями и травами, добрым взглядом и добрым словом. Грибоедов кроме сильной простуды страдал еще нервной бессонницей, и эта удивительной доброты женщина проводила с ним в разговорах целые ночи. Уезжая из Сущева, Александр Грибоедов хотел с ней расплатиться, но она ответила, что брать деньги за лечение - грех. Если она их возьмет, то ее лечение ему не поможет».

Согласно имеющемуся в ГАВО «Делу Владимирского губернского предводителя дворянства о состоянии 4-го полка Владимирского ополчения» Грибоедовы отдавали своих крепостных в ополчение, не доставив, однако, положенных им амуничных вещей. Отдавали они своих крестьян и в другие полки, а кроме того, продавали на вывоз. Так, в 1813 г. «деревни Митрофанихи дворовые люди Григорий Филиппов 35 лет и Степан Андреев 41 года с сыном 12 лет» были проданы в Вологду генералу Цорну.

Сохранился документ, подтверждающий, что и Алексей Федорович Грибоедов также находился в то время во Владимирский губернии:

«Предводителю Юрьевского дворянства господину порутчику Льву Ивановичу Красенскому от егермейстера и действительного камергера Степана Аврамова сына Лопухина и от колежского советника Алексея Федоровича сына Грибоедова

Объявление

По желанию нашему, согласен я, Алексей Грибоедов , в Владимирское земское ополчение поставить сказанного господина Лопухина на состоящие Владимирской губернии Юрьевской округи село Елох, принадлежащие ему 284 души <... > крепостного моего дворового человека Николая Петрова сына Францева с платьем и орудием». Францев был «из дворовых людей Смоленской губернии Вяземского уезда коллежского советника Алексея Федорова сына Грибоедова в селе Хмелите».

Установить владимирский адрес Грибоедовых помогло следующее происшествие. 16 июня 1813 г. четырехместная карета, в которой находилась Настасья Федоровна Грибоедова , переехала в Владимире около Гостиного двора пожилую женщину, оказавшуюся «девицею из дворян Анной Трофимовой Колышкиной».

По освидетельствовании пострадавшей оказалось, что «у нее левая рука повыше локтя переломлена и грудь раздавлена» и «сии повреждения приключились от каретного колеса, которым чрез нее проехали». Сама Колышкина написала, что «в теперешнем... моем болезненном положении совершенно вспомнить и истинное сказать... как попала под карету, и как ехала оная, и с которой стороны на меня наехала, не помню». Шедшая с ней подруга - А. И. Кошелева показала, что Колышкина переходила улицу, но в это время «во мгновение нашел сильный ветер с вихрем и дождем; люди, кои были на улице, побежали укрыться... а она, Колышкина, по слабости своего здоровья, по тягости корпуса и худобе ног, не успела перейти дороги, как... наехала на нее карета четвероместная в четыре лошади».

Управлявший каретой кучер Лазарь Орлов объявил: «...не знаю каким образом попала под карету неизвестная мне женщина <... > но мы не скакали, а ехали самою тихою шагою <... > а полагаю я, сие несчастье случилось от того, что сильным вихрем сшибло ее, Колышкину с ног, и под карету к нам подкатило».

А вот что писала об этом происшествии сама Настасья Федоровна: «Майорша Настасья Федорова дочь, жена Грибоедова показую. Что в 16 число настоящего месяца, после препровождения из здешнего города образа Боголюбивыя Божия Матери, по возвращению моем в квартиру, состоящую в доме бывшего соборного священника Матвея Ястребова, я известилась от людей моих, кучера Лазеря Климова и форейтора Василья Иванова, что они, поравнявшись с домом владимирского купца Семена Лазарева, состоящего на площади здешнего города и на самом повороте от оного в правую сторону во время зделавшейся ужасной бури, нечаяннейшим образом перевезли экипаж мой чрез несчастную женщину, которая оказалась из дворян, девица г-жа Колышкина. Сама же я всего оного не видела, ибо в сие бурное время сидела в экипаже моем закрывши стеклы. В чем и показую сущую правду, без всякой утайки».

Дом, в котором жили Грибоедовы во Владимире, и поныне стоит по улице Красномилицейской, бывшей Девической, - он числится под номером 17. Здание хорошо сохранилось и находится в охранной зоне старой части города.

Когда в конце сентября того же года Владимирский уездный суд решил рассмотреть «Дело о задавлении г-жи Колышкиной» и потребовалось присутствие дворовых людей Грибоедовых, оказалось, что «ни самой госпожи Грибоедовой , ни означенных людей здесь в городе не находится, и где проживают неизвестно».